Чужак 9 - Страница 78

— Влад, мы сматываемся, — смело заявил мне Зема. — Находиться рядом с твоим родственником, когда он находится в состоянии полного бешенства, небезопасно для нашей жизни. Как только он закончит, так позвони нам, мы сразу вернемся. Нам интересен конец этой истории.

— Как ты меня назвал? — холод буквально взорвал меня. — Ты, етунский ублюдок, как ты меня назвал, ты, порченая кровь истинных?! Брат, Хизар, я сам его убью.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, иной, рожденный человеком, но сумевший стать ледяным, сумевший получить дар моего отца, Ледяной Тур. Убей его быстро, мой кровный брат, он не заслуживает твоего внимания. Эта честь не для него.

— Как я по тебе скучал, брат, — тело тролля превратилось в глыбу льда. — Зря я тогда решил лишиться памяти.

— Никто из нас не совершенен, Тур. Кстати, Хельхейма передавала тебе привет. Она в очередной раз полностью подготовила покои для тебя и ждет, что ты никогда в них не появишься. Это между нами, девочками, все-таки ты всегда был ее любимцем, чтобы она не заявляла всем подряд. До встречи, брат, мне пора.

— А почему ты перестал быть пятнистым? — поинтересовался я.

— Мода такая креативная существует, особенно, когда я принимаю боевую форму. До встречи, Тур.

Вот черт! Я приехал на Барос чтобы избавиться от него, избавиться от его влияния, а только сделал себе же хуже! Расскажи Ему о своих планах, и мы вместе с Ним посмеемся. Я стал слышать шум невероятно ожесточенного боя происходящего на первом этаже логова троллей. Мне нужно вмешаться в происходящее? Хрен там, все перебьются, я в шоке и трауре. Пусть сами вожди и их бойцы трудятся. Мой контракт закрыт.

— Златовласый, что теперь, какое испытание мне предстоит, чтобы я по праву стал твоим эйнхерием? Мне уже исполнилось шестнадцать лет и два месяца, давно пора мне стать мужчиной.

— Я не знаю, Тур, скорее всего сейчас тебе сообщат подробности испытания. Видишь, кто именно к нам направляется?

— Отец Лжи. Он должен сообщить мне волю Одноглазого? Тогда я почти покойник, может быть.

— Может быть, а скорее всего, он приготовил для тебя нечто особенное, я не знаю, Тур. А насчет твоей смерти. Я буду рядом, мы вместе со всем справимся.

— Сам справлюсь, Златовласый, только такого позора мне не хватало. А этот… отрыжка Етунхейма, этот предатель и своих и чужих. Этот …

— О тебе можно сказать то же самое, — Златовласый громко рассмеялся. — Отец Лжи постоянно об этом говорит, особенно на ухо Одноглазому. А, совсем особенно, Рыжебородому.

— Я не он, я рожден человеком…

— А также ты почти постоянно сбегал в Нильфхейм, как только тьма вступала в свои права.

— Если бы я раньше не сбегал каждую ночь, то давно бы умер. Этот етун ненавидит меня, меня, и моего названного брата. Эти постоянные подлые шутки, это презрение и зависть. Он ненавидит ледяных великанов, потому что мы чисты, именно мы являемся истинными потомками Имира, а не етуны.

— Не называй здесь это имя! — прошипел Златовласый. — И ты не потомок его, ты человек.

— Это мне не мешает считать себя именно тем, кем я есть. А знаешь, Златовласый, почему? — усмехнулся я. — Етуны живут в Етунхейме, асы — в Асгарде, ваны — в Ванахейме, мои кровные дальние родственники в Нильфхейме, а где живет Отец Лжи? Он называет себя асом, Златовласый, асом, он, етун! Так почему же человеку нельзя жить временами в Асгарде и считать себя изредка истинным? Я человек и могу находиться там, где хочу, у меня нет ваших ограничений, правил и традиций. Ничего, скоро Хрюм заберет Отца Лжи к себе на корабль или его собственное порождение владеющая миром мертвых Хельхейма, пригласит в гости своего отца, надолго, а может быть, что и навсегда.

— Я бы на это не рассчитывал, Тур. Отец Лжи все равно обманет Хрюма, а Хель связана клятвой. А что ты недавно делал в Мидгарде?

— Месть, Златовласый, ничего более, просто месть. Кроме того, я наконец-то увидел, как ваны принимают поклонение себе. Жуткое зрелище, неужели они не могут обойтись без человеческих жертвоприношений? Что они в этом нашли, ублюдки?!

— Могут обойтись, но им так больше нравится, они же боги плодородия.

— Таких богов следует самих принести в жертву и как можно скорее.

— Ты слишком юн и горяч, Тур. Ничего, скоро, через несколько столетий, это пройдет.

— А если нет, Златовласый? Если не пройдет?

— Тогда ты, возможно, попытаешься сделать то, что не смогли сделать с ванами мы и при этом умрешь. Хель обрадуется этому. Зачем недавно ты так грубо с ней разговаривал? Если бы она не онемела от такого твоего неприкрытого хамства, то ты уже стал бы ее постоянным гостем.

— Когда тебя треплют по щеке и называют милым мальчиком, то еще и не то мужчина может сказать красивой женщине. А грудь у нее все равно великолепная и все остальное, даже лицо. Кстати, я ей сообщил об этом тоже. А она почему-то замерла и замолчала. Не люблю я болтливых женщин, она мне даже стала в какой-то степени нравиться.

— А ты, Тур, ты ей тоже понравился, я никогда еще не видел ее такой растерянной и обескураженной. Она весь вечер не сводила с тебя своих глаз. Готовься, Хель попытается тебе отомстить по любой причине, даже вымышленной. В свою спальню она еще тебя не пробовала забрать?

— Постараюсь не дать ей такого роскошного повода и причину меня убить. Я ведь в какой-то степени ее родственник, дальний, но это ничего не меняет. Совсем недавно я с ней слегка поскандалился и что с того? А вообще, почему она на меня так обиделась? За что? Я просто высказал ей все, что о ней думаю и, особенно, о ее поведении. Как она вообще посмела трепать меня по щеке?! Я не боюсь смерти, мне кажется, что я уже доказал это всем асам и…